Литература, посвященная режиссерскому искусству В. Мейерхольда, огромна и трудно обозрима. Четыре десятилетия его театральной деятельности оставили в русской прессе широкий шлейф бессчетных рецензий, полемических статей, теоретических рассуждений, сообщений о диспутах и спорах, вызванных его спектаклями.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением , или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. Автор этой, вновь являющейся после долгого промежутка, книги не располагал более возобновлять ее издание, думая, что она отжила свою пору. Но ему с разных сторон заявляют, что обыкновенный спрос на нее в публике не прекращается и что сверх того ее требуют воспитатели юношества и училищные библиотеки. Значит, эти путевые очерки приобрели себе друзей и в юных поколениях. Он относит постоянное внимание публики к его очеркам, прежде всего, к самому предмету их. Таким образом, автор и с этой стороны считает себя обязанным не перу своему, а этим симпатиям публики к морю и морякам продолжительным успехом своих путевых очерков.
Что заставило автора переменить почву мирного сельского конопляника на корабельную палубу — Визиты — Кронштадт — "Ретвизан" и Купеческая гавань — Морская поговорка — Винт с флюсом — Поэтические мечты, вызванные созерцанием Кронштадта — Таинственный подводный враг — Док снова принимает "Ретвизан" в свои отеческие объятия — На рейде — Проводы — Лейтенант В. В первых числах мая года автор этих похождений, столько же сухопутных, как вы увидите, сколько и мореходных, — смиренно проживал в одном из самых глухих, отдаленнейших уголков России, когда неожиданно получено было им письмо такого содержания: "Корабль "Ретвизан" сымается с якоря пятнадцатого мая, с тем чтобы отправиться на годичное плавание в Средиземное море. Предупреждаю: корабль уходит из Кронштадта 15 числа "наверное" последнее слово было дважды подчеркнуто ; примите же ваши меры и Бога ради не опоздайте Дня два спустя я сидел в вагоне железной дороги и стремительно летел в Петербург. Но здесь читатель, заинтересованный не столько, конечно, личностью автора, сколько странностью новых отношений литературы к кораблям и экспедициям, скажет, вероятно: "С какой же стати литератору писать другому литератору о таком предмете?
